Как ты это сделала ?

Как же я это сделала? ... Я спрашивала у себя то же самое. Я никогда не перестаю удивляться маленьким чудесам, которые происходят, когда я встречаю животных и их хозяев.

Это был особенно жаркий день в Тель-Авиве. Весь город, казалось, был покрыт дымящимся одеялом, и я только что столкнулся лицом к лицу с моим новым маленьким 10-фунтовым клиентом, Когнаком. Мишель сообщила мне по телефону, что ее собака была несколько антисоциальной как с людьми, так и с собаками, но я все же решила привести с собой мою собаку Гади, чтобы посмотреть на реакцию Когнака.

Ну, при первой встречи они ворчали друг на друга по очереди. Когнак рычал на нас отстаивая свою территорию, а моя собака резко отвечала. Это расставило все точки над и и установило всю иерархию. Они сразу полюбили друг друга и я знала, что мы прошли первый и самый важный тест у собак — нас приняли и допустили в дом.

По словам его огорченной владелицы, четырехлетний миниатюрный пинчер Когнак был нервным и неконтролируемым существом. С самого детства он непрерывно чесался. Глядя на него и его владелицу, я не могла не заметить, насколько нервными были их отношения друг с другом. Поэтому я не удивилась, когда услышала историю болезни Когнака.

Когнаку был поставлен диагноз хроническая аллергия и он время от времени принимал лекарства, когда зуд и разцарапывания становились невыносимыми. Со временем визиты в ветеринарную клинику стали очень напряженными, почти невыносимыми. Поездка на машине с Когнаком также стала кошмаром, так как он стал истеричным и неконтролируемым. Фактически, именно поэтому я пришла для гомеопатической консультации к ним домой.

После нашего драматического ритуала приветствия Когнак вернулся в гостиную и спокойно расположился на подушке, как будто ничего не случилось. Гади, моя собака, последовал за ним и нашла удобное место.

Как только я успокоилась, чтобы послушать рассказ Мишель, мой взгляд упал на фотографию с изображением собаки на полке неподалеку. Из любопытства я сразу спросила Мишель, что за собака на фотографии. Мой вопрос вызвал длинную и подробную историю о предыдущей собаке Мишель, Милки, которую она очень любила и потеряла из-за диабета после трех длительных и травматических лет лечения. Слушая ее рассказ, я знала, что дух Милки все еще находится в сердце Мишель.

Спустя много лет после смерти Милки, Мишель все еще грустила о ее потере. Фактически, когда она встретила Когнака, милого маленького уличного песика, всего через несколько месяцев после смерти Милки, она не собиралась его оставлять. Она собиралась отвезти его в ближайшую ветеринарную клинику для проверки, прежде чем отдать его на пристройство. Она была полна решимости исполнить свой долг, не более того. Ожидая его пристройства, она заботилась о нем, но дала понять, что это всего лишь временная договоренность. Она не собиралась привыкать или выказывать Когнаку какие-либо чувства. К нему не было никакой любви. Она все еще скучала по Милки, тщательно хранила все ее вещи, тарелки, игрушки и одеяла в качестве сувениров, а новый щенок не должен был касаться или использовать какие-либо из этих драгоценных сувениров.

Так как Когнака не удалось пристроить, Мишель привыкла делить с ним жизненное пространство, но не пускала в свое сердце. , и Михал, и Коньяк привыкли делиться одним и тем же жизненным пространством, и однажды выяснилось, что они застряли навсегда вместе. .

Но Когнак был живым и упрямым уличным псом; Он не согласился на эту удобную договоренность. Он не только хотел найти свой путь в столовую Мишель, но и хотел найти путь к ее сердцу, следуя по ухабистой и тернистой дороге.

Меня попросили лечить собаку с хронической аллергией на коже, а я нашла случай с двумя разбитыми сердцами.

Когнак сражался за то, к чему стремятся все существа на земле. Через кожу он сообщал о своем бедственном положении. Кожа является самым поверхностным органом нашего тела и действует как барьер для внешнего мира и как защитный экран. Это первый орган, отражающий любую дисгармонию и стресс, которые мы испытываем.

Когда Мишель справилась со своей потерей, привязавшись к новой собаке, несмотря на это, чувствовала себя виноватой за то, что позволила другой собаке войти в свою жизнь и выстроила жесткие границы для новой собаки. Это побудило Когнака постоянно проверять границы своего предела. Всякий раз, когда у него была такая возможность, Когнак выскакивал в дверь и начинал бесконечно бегать рядом по соседству, а за ним следовали члены семьи и так часами. Он никогда далеко не убегал, просто стоял на короткой дистанции, ждал, когда его кто-нибудь попытается поймать, но когда это почти удавалось, он сразу убегал. Эти раздражающие погони заканчивались только тогда, когда его преследователи сдавались и уходили измученные домой. Только тогда Когнак возвращался домой с его ограничениями.

Когда мы сидели в гостиной, вдали от суетливого города, наши собаки прижались к нашим ногам, Мишель продолжала говорить о своем глубоком страхе смерти и разлуки. Для нее, оставшихся в живых при холокосте, этот естественный человеческий страх имел несколько увеличенное значение. На самом деле он всегда присутствовал с тех пор, с детства, был ее неотъемлемой тенью. Когнак инстинктивно заново запускал этот страх своими озорными побегами. Или он был фактически вызван этим?

Мишель, единственный ребенок, жила сама по себе, всегда была рядом с родителями. Они очень часто бывали у нее, оставаясь с ней и заботясь о Когнаке, когда она работала долгие часы. Бешеные преследования собаки вокруг дома часто также затрагивали их.

Со временем Мишель все больше злилась на Когнака, а он реагировал с удвоенной силой ... и зудом.

Я осмотрела кожу Когнака; она выглядела здоровой, несмотря на непрекращающийся зуд. Наблюдая за его поведением и характером в ходе длительных консультаций, я не могла найти никаких серьезных недостатков, просто некоторые повторяющиеся образы, которые, казалось, подпитывались действиями и реакциями Мишель.

Я дала Мишель несколько простых рекомендаций, направленных на введение в дом столь необходимого компонента: веселья. Я предложила длительные ежедневные прогулки. Мишель должна была позволить Когнаку бегать и играть в своем тихом районе, не опасаясь, что он убежит, ему будет больно, он исчезнет или погибнет. Я также предложила короткие и спокойные поездки в машине, чтобы они переопределили свои предыдущие травматические поездки. В принципе, я рекомендовала вернуться к простой и счастливой жизни, свободной от страхов и плохих предчувствий.

Мишель была готова, даже с облегчением получила возможность воссоздать здоровую атмосферу дома. Она интуитивно знала, что ей нужно делать, ей просто нужна направляющая рука из лабиринта, которую она построила за эти годы, и заставила их обоих потеряться.

Когда мы шли к двери в конце моего визита, Мишель попросил меня остановиться и подождать, пока она наденет поводок на Конага, чтобы он не убежал и не исчез через дверь.

Признавая возможность начать применять столь необходимые «послабленияя» - я просто не могла устоять перед этим и открыла дверь без дальнейших церемоний. Мишель была ошеломлена. С ужасающим видом она наблюдала, как Когнак вылетает и исчезает. Он вернулся через несколько минут, сделав несколько кругов в окрестностях, удивленный тем, что никто не преследовал, и почти разочаровавшись. Когда он понял, что на этот раз никто не собирается идти за ним, он просто подошел к Мишель и сел у ее ног. Мишель не могла двигаться. Она просто стояла так несколько минут, пока наконец не произнесла несколько слов поддержки, поскольку Когнак начал прыгать вверх и вниз вокруг нее, виляя хвостом.

Когда Когнак вернулся домой по своей собственной воле, в стенах Мишель возникла небольшая трещина. Она собиралась попытаться повторить этот опыт с Когнаком, пообещала она, как только наберется храбрости.

Когда я вышел из дома, я был уверен, что Когнак исцелится. Поток событий во время этой длительной консультации, похоже, прервал старый порочный круг. Мишель и Когнак были на новом пути, который я инстинктивно раскрыла.

Гомеопатия исцеляет аналогично, используя тот же агент, который вызвал болезнь, чтобы вылечить его. Мы научимся лечить патологии, проходя через них, а не против них. Через несколько дней после моего визита Когнак получил несколько капель гомеопатического средства, которое я ему назначила, и его зуд начал успокаиваться. Его средство - Causticum - подходит для чувствительных, возбудимых и проницательных людей. Они знают об окружающей среде и чувствах других людей и склонны беспокоиться о страданиях и стрессах других людей. Им не нравятся правила и могут стать мятежными и анархическими. Они реагируют на авторитет с гневом и злобными действиями. Они очень чувствительны к подавлению, как физическому, так и эмоциональному.

Мишель не могла отпустить свои старые страхи и принять реакции своей собаки, а Когнак никогда не покорился бы неприемлемому поведению своей хозяйки. Эти эмоциональные американские горки подпитывались обоими гонщиками, которые, казалось, не могли остановить их или выйти. Когда лекарства Когнака были заменены гомеопатическим лечением, он успокоился и нашел равновесие. Мишель смогла позволить ему вести свободную жизнь. Американские горки были остановлены.

В течение следующих нескольких недель Мишель регулярно отправляла новости о состоянии собаки, более уверенно смотря на каждое из них. Лечение очищало кожу Когнака, а также подавляющую атмосферу дома. В конце концов, даже взять Когнака в автомобильную поездку, стало так же просто, как и любое другое ежедневное мероприятие.

Мишель оставила чувство вины позади, открыв дверь безусловной любви своей собаки. Наконец она смогла нарисовать здоровые границы. Всякий раз, когда она переживала беспокойные или стрессовые времена, зуд Когнака возвращался, а затем уходил после дозы его гомеопатического средства. Со временем Мишель поняла, что Когнак отражает ее настроение и реагирует на него.

Когнак никогда больше не получал стероидов или антибиотиков. Через несколько месяцев после гомеопатической консультации Мишель отправила радостное письмо: «Мы в порядке. Когнак все еще испытывает границы, но в целом слушает меня гораздо больше. Зуд ушел, за исключением случаев, когда я переживаю стрессовые ситуации, которые, похоже, как-то заставляют его ... но это меня больше не волнует, как раньше. Его кожа выглядит хорошо. Он игривый, как всегда, но кажется спокойнее и доволен, оставаясь дома. На прошлой неделе я развлекал друзей, и он прекрасно себя вел, не прыгал на диване или не беспокоил нас; он был просто нежным и дружелюбным «я». Мои друзья были очень тронуты его восхищенными взглядами на меня и сказали, что очевидно, что у нас очень особенная связь. Я была счастлива и горда».

Теперь я больше не сражаюсь с ним, когда он просится спать в моей постели, потому что я знаю, что это делает его действительно счастливым. Это также радует меня. Пока никто не возражает, у него будет место в моей постели. Конечно, есть еще возможности для улучшения, но я ломаю себя во время стресса и пытаюсь наслаждаться тем, что приходит, и дать ему больше пространства.

Я люблю мою собаку.

Эпилог

Два года спустя Мишель нашла свою человеческую любовь. Сначала Когнак приветствовал его подозрительно, но убедившись, что новый приятель уважает хорошо сбалансированное состояние гармонии дома, он принял его всецело. Он все еще спит на кровати у своих хозяев, так как никто не возражает.

Источник: https://hpathy.com/veterinary-homeopathy/love-woman-dog/
Категория: Случаи лечения | Добавил: (20.09.2018) | Автор: Ronit Aboutboul
Просмотров: 846 | Рейтинг: 5.0/1
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика