Автор: Эвелин ван дер Камп (Evelien van der Kamp)

Карел — немецкая овчарка. Я впервые увидела его, когда ему было 10 месяцев, и он только начал дрессировку. После хорошего старта он стал гиперактивным и весь день бегал по кругу в своем вольере.

11-недельный щенок немецкой овчарки

Он не реагировал, пока его не выпустили на улицу, и только тогда удалось установить контакт. На улице он также проявлял гиперактивность, гоняясь за всем — за кошками, бегунами, птицами и даже за быстрыми машинами. Когда его вернули в вольер, контакт с ним был полностью потерян. Дальнейшая дрессировка оказалась невозможной.

Судя по породе и возрасту, он должен был весить около 40 кг; однако он весил всего 27 кг, а его тазовые кости и рёбра были видны из-под шерсти.

Его хорошо кормили и кормили высококачественным фирменным кормом, специально разработанным для крупных собак. Он ел всё, но еда выходила почти непереваренной; стул у него всегда был мягким.

Собака-поводырь проводит свой первый год в доме с детьми, где с ней хорошо обращаются и её постоянно сопровождают. Собака учится всему, что ей понадобится в будущем, практически случайно. Он ходит с собакой по магазинам, ездит в машине и учится всем мелочам, например, не обращать внимания на других собак или садиться перед переходом улицы.

В конце этого года его забирают из семьи и отправляют на дрессировку, что на практике означает помещение в вольер и вывод в определённое время на прогулки или дрессировку. Многие собаки хорошо справляются с этой системой, но некоторые — нет. С человеческой точки зрения, можно сказать, что эти собаки попадают из рая в ад. Некоторые собаки полностью меняют характер и ведут себя неприемлемо, как это было с Карелом.

Он был первой собакой-поводырем, которую привели ко мне на лечение. Хозяева не верили ни ему, ни гомеопатии. Мне сказали, что он на испытательном сроке и его дрессировка продолжится; две недели спустя я узнал, что его дисквалифицировали и даже внесли в список на эвтаназию. Его считали совершенно неуравновешенным и безнадежным случаем. Терять было нечего, но я сделал для него все, что мог!

Я дважды дал ему Jodum 200С из-за его навязчивого поведения, проблем с пищеварением, импульсивности и из-за того, что он потерял дом – важная тема Jodum, по словам Яна Схолтена. Его состояние значительно улучшилось, и после двух недель, когда его выпускали каждые два часа, его пищеварение вернулось к норме: он хорошо ел, стул был твердым, и он мог его удерживать. Его дисквалифицировали с дрессировки, и он начал новую жизнь.

Он был живым, жизнерадостным и энергичным, но проблемы не были полностью решены. Его импульсивное поведение сохранилось; он пугал людей, гоняясь за ними ради развлечения. Догнав их, он дважды лаял, вилял хвостом, разворачивался и убегал; он не хотел никого кусать. Езда в машине тоже была проблемой. Мысль о том, что это как-то связано с ограниченным пространством, подтверждалась его поведением в замкнутых пространствах, таких как лифты. Он был типичным примером поговорки «Собаки, которые лают, не кусаются!» Он боялся того, что для других было нормой. Например, от предвкушения у него начиналась диарея. Он был открытым и любил общаться со всеми.

Затем ему дали Argentum nitricum 200C, который также очень помог ему. Это лекарство мы давали неоднократно в последующие годы, и его состояние прогрессировало. В конце концов, он стал замечательной собакой, очаровывавшей всех своей харизмой. Он весил около 47 кг, но не страдал избыточным весом.

Недавно он скончался от старости, и его прах был развеян в одном из наших любимых мест на прекрасном острове Схирмонниког. Я хотел бы посвятить эту статью ему, одному из самых милых и счастливых псов, которых я когда-либо знал.

К счастью, дрессировка собак-поводырей изменилась со времён Карела; сегодня собаки в основном живут дома со своими дрессировщиками.